Глава 18. Отец и сын: разговор (6)

 

Они оба молчали, один собирался с мыслями, чтобы продолжить рассказ, другой не мог произнести не слова, ненависть к отцу душила Кларка, если бы не холодная жестокость Джор-Эла, возможно, его мать была бы жива, хоть одна родная душа была бы на его стороне.

 

-         Итак, мы все рассчитали, во время недолгого пребывания на «Криптоне», путешествия в космосе, ты развивался очень быстро, тем более находясь под влиянием огромного запаса криптонита, складированного на твоем корабле, поэтому по прибытии на Землю ты должен был выглядеть трехлетним мальчиком, хотя отправился с Криптона, едва ли в годовалом возрасте. По расчетам тебе необходимо было приземлиться в Смолвиле, небольшом невзрачном городишке, твой челнок должен был упасть точно рядом с машиной Кентов, возвращающихся на ферму с покупками. Люди из окрестных поселений были удалены с поля. Зная, как благотворно повлиял зеленый криптонит на твое появление, мы решили снабдить тебя достаточным запасом. Но, как во всяком проекте, случаются неувязки. Во время вхождения в земную атмосферу контейнер лопнул и криптонит дождем высыпался на Смолвиль, этого мы не предполагали. Как не предполагали, что он станет действовать таким образом на Земле.

 

 То, что он породил множество мутаций в Смолвиле и привлек некоторое внимание к сельской дыре, не входило в наши планы.  Еще более мы были удручены, узнав, что на земле зеленый минерал приносит тебе  вред. Я знаком с твоими неудобствами на Земле, связанными с зеленым алмазом.

 

(«Неудобствами? Да меня чуть не убили зелеными пулями,  чего только мне не пришлось испытать благодаря этой дряни. Неудобства…»). Мы не могли предвидеть, что на Земле его действие отличается, ведь наши планеты так похожи… Получилось, что мы добавили тебе проблем… Но это и к лучшему (Кларк так не считал),  твой характер закалился, ты научился преодолевать трудности, терпеть боль.

 

Еще одним досадным промахом в наших планах стало замедление твоего развития на Земле. Суперспособности, разгорающиеся с каждым днем на Криптоне, остановились в своем развитии на Земле. Я ожидал скорейшего появления наследника и помощи в правлении и борьбе за власть, а ты еще еле-еле научился пользоваться рентгеновским зрением. Ожидание было невыносимым.

 

Джор-Эл замолчал, погрузившись в воспоминания, дал возможность Кларку перевести дух от обилия информации.

 

«Итак, на Криптоне зеленый минерал был бы мне другом? Очевидно, и на «Криптоне» тоже, если так, то одной проблемой меньше. Остается чип и красный криптонит. Странно, тогда почему действие красного яда оставалось неизменным и на Земле? То, что пробуждает в натуре ее темные стороны, одинаково сильно на обеих планетах, парадокс». Кларку показалось подозрительным желание отца испробовать на нем  этот принесший ему столько неприятностей и огорчений минерал. Он уяснил, не пробыв и часа на «Криптоне» – его отец никогда ничего не делает просто так.

 

Джор-Эл разглядывал Кларка, барабаня пальцами по подлокотнику. Словно прочтя мысли сына, он продолжил объяснения.

 

-         Когда я отправлял тебя на ферму Кентов, я рассчитывал на недолгое твое там пребывание, война надвигалась, станция построена. Я не опасался, что дурное влияние слабохарактерных Землян успеет сказаться на тебе. Но, наблюдая, как ты все больше привязываешься к людям, окружавшим тебя, как жертвуешь, зачастую безрассудно, такой драгоценной для меня жизнью, я решил вмешаться. Пора было дать понять тебе, каково твое предназначение. Прочитав мое послание в корабле, ты испугался, я помню.

 

Кларк никак не мог привыкнуть к мысли, что находился под колпаком все это время. Да, его ошарашили слова – «Будешь богом среди людей». Джонатан и Марта успокоили – «Все будет зависеть от твоей воли». Кларк  с тоской вспомнил разговор в подвале у корабля – как они ошибались! Еще тогда слова на стенах челнока показались ему непонятными и пугающими, но милые наивные родители, они не знали всей правды, да и откуда…

 

Мы с Вир-Элом решили подвергнуть тебя более долгому воздействию красного криптонита, во-первых, ты был гораздо сильнее, чем криптонцы, и его продолжительное действие не оказало бы на тебя разрушительных побочных действий, во-вторых, мы не были в этом уверены и хотели все же убедиться («То есть снова провести надо мной опыт. Как славно, по-отцовски»), в-третьих, мы хотели, чтобы ты почувствовал, что должен осознавать настоящий хозяин Криптона или Земли – полную власть, могущество, возможность получить все, что тебе потребуется. Ты бы мог иметь все это и без красных камней, но твое воспитание, мягкий характер… нет, без них ты бы никогда не понял, чем на самом деле обладаешь.

 

  Мы знали, что ты не глуп, и теперь по своей воле не наденешь красное кольцо. Пришлось создать подходящую ситуацию. Напугав тебя возможным расставанием с близкими, мы заставили взорвать корабль, тем более в нем не было необходимости. Земляне такие предсказуемые, как и ожидалось, Кенты кинутся на ферму, как только заподозрят неладное, взрыв, дальнейшие события – я знал, что у тебя не останется другого выхода как одеть кольцо и забыть обо всем.

 

Кларк в сотый раз проклял минутную слабость, заставившую его поступить так подло по отношению к приемным родителям, друзьям, любимой девушке. За его ошибки пришлось расплачиваться самым близким людям.

 

-         Ты помнишь себя в Метрополисе? Я уверен, тебе понравилось ощущать себя свыше всех этих слабых никчемных людишек.

 

Это правда, Кларк испытывал нечто подобное, но радость… Нет, радости не было.

 

-         Мы даже  опасались, что не сможем тебя контролировать, что ты откажешься снять кольцо, поняв свою силу и могущество. Кроме того, мы не знали, как долго может испытывать твой организм действие красного криптонита. И я приказал ученому придумать способ влиять на тебя. Лучшего стимула, чем боль, пока не изобрели, так ты и получил шрам в виде нашего фамильного знака.

 

 Я торопил Вира, мне не нравился тон, с которым ты разговаривал со мной, отказываясь покидать Смолвиль. Я знал, что чип меня не подведет, но лишние трудности, проблемы с тобой меня не радовали. Мне и так приходилось отстаивать свои позиции в Совете, после катастрофы на Криптоне космическую станцию лихорадило. Так что, надеюсь, ты извинишь мне этот небольшой отцовский урок. Я старался использовать шрам как можно реже, лишь чтобы заставить тебя снимать кольцо время от времени, в остальном ты вел себя, как мы и планировали.

 

Мы ждали твоего возвращения в определенный срок. Испытание криптонита закончилось. Тебе оставалось жить в Смолвиле какое-то время. Тут подвернулся Джонатан, он пришел в пещеру и стал требовать твоего возвращения, глупец. Поразмыслив, я дал ему силу, пусть попробует тебя вернуть.

 

 Если ты  убьешь его, одной проблемой стало бы меньше, если он не вернет тебя, рано или поздно ты все равно очутился бы на «Криптоне». К тому же, получив суперсилу, взамен он потерял свои земные силы и не мог прожить долго. Меня устраивал любой вариант, так ты вновь очутился на ферме. Думаю, ты огорчился, увидев вокруг унылые стены убого дома взамен своих апартаментов в Метрополисе?

 

Джор-Эл ожидал ответ, и сын кивнул, встретился взглядом с холодными глазами отца и выдержал его. А внутри бушевала ненависть. Только бы глаза не выдали, он уже ощущал легкое жжение. Пора научиться контролировать эмоции. Опять пришло ощущение чего-то знакомого, такого же ненавистного, кто еще мог вызывать в нем такие чувства?

 

Отец ответил сам на вопрос.

-         Я совершил ошибку, направив тебя к Кентам.  Если бы ты попал в подходящую семью… Если бы ты получил подходящее воспитание...

 

Ну, конечно! Теперь Кларк понял – Лайонел, вот кого напоминал ему Джор-Эл. Как похожи их методы воспитания сыновей, их «родительская любовь». Кларк содрогнулся, представив себя у Лутора под крылом – эдакий всемогущий Лекс с отравленной ненавистью душой.

 

Но, быть может, Джор-Эл прав? Многие проблемы решились бы сами собой. Угрызения совести, раскаяние, опасение причинить вред близким людям, сожаление о неправильных поступках – эти переживания слабого, по мнению Лутора, человека, донимавшие Кларка время от времени, покинули бы его навсегда,  уступив место уверенности в своей правоте, ощущению власти, могущества, равнодушию к страданиям других людей.  Да, жилось бы намного спокойнее, и Джор-Эл был бы счастлив. А он, Кларк? Был бы счастлив он?

 

«Зачем ты задаешь себе этот глупый вопрос, посмотри на Лекса.

Нет, лучше уж пусть трещит голова от неразрешимых вопросов, пусть душа разрывается от горя, но я ее чувствую, я живу, я человек. Нет, только не пустые глаза Лайонела, только не притворная родительская любовь. Пусть моих родителей нет в живых, но я узнал столько счастливых минут рядом с ними, их не отнять у меня никогда ни Джор-Элу, ни Виру, ни кому бы то ни было. Жить без любви и получить взамен пустую сожженную  душу Лекса? Нет, отец, правильнее выбор нельзя было сделать, хотя бы за это я тебе благодарен. Или мне следует благодарить Лару?»

 

-         Мне нужно как можно удачнее провести твое представление в Совете. Никто не знает о твоем существовании. Есть силы, старающиеся свалить меня, но пока мне преданы больше половины членов правления. Как ты понял, мы собираемся обосноваться на Земле, и ты – наша главная надежда. Твои силы растут с каждым днем, настанет время, когда почти любое оружие землян будет для тебя не страшнее укуса комара, силы твои станут безграничными.

 

Ты будешь истинным повелителем этой слабой расы, а также оставшихся в живых жителей Криптона.  Мощь нашей станции не будет лишней в этом покорении.

 

Кларк едва не раскрыл рот от удивления, слушая отца. И это будущее, которое ему запланировали? Он отказывался верить происходящему. Господи, слова на стенах его космической колыбели были правдой… Нет, он не желал этого всей душой… или… желал? Будучи Кал-Элом в Метрополисе, разве не нравилось ему повелевать и быть выше остальных. чувствовать превосходство? Что, если попробовать? И тогда… выпустить Кал-Эла из глубин подсознания?

 

Он станет обладать еще большей силой? Вполне возможно, что они еще увеличатся, он помнил, как под влиянием солнечной активности его мощь становилась вдруг огромнейшей, он смог зашвырнуть тяжеленный трактор на несколько километров, и это не предел, по словам Джор-Эла.

 

Кларк представил себя разрушающим здания одним прикосновением, расшвыривающим танки, которые беспомощные земляне  выставят против него, самолеты… Да, кажется, он должен уметь летать? Во сне к нему приходило это чувство, но… как он уяснил, в детстве землян посещают подобные сновидения. Так значит, с ним это случится наяву?

 

На минуту ему понравилась картина, нарисованная воображением, он, словно мальчишка, играющий с военным конструктором, представил, как будет захватывать город за городом… Тут он спохватился – не позволить выйти Кал-элу из под контроля. Странное ощущение, слегка кружится голова… Страхи и волнения уходят…

 

Кларк медленно перевел глаза на Джор-Эла, и поймал его пристальный взгляд. Черт, неужели он попался, не иначе как ему подсыпали в еду красный криптонит?!  Он напряг все свои силы, нет, Кал-Эл, тебе не выйти на свет, пусть высыпят хоть гору своих проклятых пилюль.

 

Джор-Эл с интересом наблюдал за внутренней борьбой Кларка, тот уже не старался контролировать выражение лица. В конце концов его мозг выбрал наиболее рациональный путь борьбы с «вторым я» – просто отключил сознание. Кларк закрыл глаза, голова свесилась на грудь.

 

Джор-Эл подошел к сыну, поднял голову за подбородок, по его лицу пробежала тень. Он  поманил пальцем вышедшего из-за колонны Вира, тот проверил пульс Кларка, приподнял веко.

 

-         Отнесите с Грэгом его ко мне. Любопытная реакция… Я вижу, это сюрприз и для тебя? Ты обещал мне полный контроль.  – Джор-Эл произнес это с выражением, не предвещающим ничего хорошего.

 

Вир не отвечал, он размышлял, потирая подбородок. Как Кларк смог справиться с реакцией на красный криптонит? Конечно, отключение сознания – не лучший способ, но все же его мозг справился, сохранив контроль над телом. Доза была слишком мала? Но это и входило в их планы – слегка подбодрить слабохарактерного наследника и направить его мысли в нужном направлении.  Не в их интересах превращать будущего правителя в криптозависимого , как это происходило с людьми из клана Дарков. А если это следствие растущей силы Кларка и скоро их ухищрения станут бесполезными, что если и микрочип перестанет действовать? Пробыв в теле много лет, да еще в таком непредсказуемом теле… Что если Кларк научится управлять своим подсознанием и разрушит чип изнутри? От всех этих невеселых мыслей лицо Вира посерело, Джор-Эл был удивлен реакцией ученого и собирался задать вопрос, но увидев его едва заметный кивок, обернулся – на пороге стоял Грэг.

 

-         Кал-Эл устал, организм в стрессовом состоянии, перегрузки… Дай ему время.

-         Его у меня не так уж много, - резко ответил правитель Криптона.

Он поглядел на спящего сына, тон его смягчился:

-         Он нужен мне, Вир, сейчас, как никогда. Помоги мне, - устало сказал он. 

 

 

 

 

 

Глава 19.Лекс & Лана

 

Кивнув на прощание, Лекс направился в Тэйлон. Там его встретил запах свежесваренного кофе и Лана в кокетливо повязанной косынке. Увидев Лекса, она смущенно  улыбнулась и приподняла косынку со лба:

-         Ты за этим? Да, приключение… Но какое? – Она пожала плечами .

 

Лекс слушал, кивал головой, рассматривая глубокую царапину на лбу Ланы. «Наверное переживает, останется ли шрам. Как бы поделикатнее задать вопрос о Кларке. Что, если они в очередной ссоре? Меня давно  не было в Смолвиле, куда повернул флюгер на этот раз?»

 

Лана тем временем продолжала:

-         Мы с Хлоей ничего не помним, она решила, что мы были вчера вместе. Так говорит и шериф, наши отпечатки найдены в Факеле, как и Пита. И еще трех человек. Но я бывала в Факеле и раньше, так что это не доказательство. В нашей крови наркотиков и психотропных веществ не обнаружили, отпустили с миром. Если бы не Пит, нас давно оставили в покое, но у него тяжелые увечья, откуда – неизвестно, шериф молчит. Пока мы на подозрении. Еще эта история с Кентами, бедные люди. Я их хорошо знала, они мои соседи.

 

Лекс удивился выдержке Ланы, она произнесла фразу так спокойно, похоже, они с Кларком снова в ссоре, иначе она давно заговорила бы о нем. Ему надоело ходить вокруг да около:

 

-         Что думает обо всем этом Кларк, да и вообще, где он сейчас, - реакция Ланы показалась ему подозрительной. Или она переигрывает, делая вид, что не хочет слышать о своем непостоянном возлюбленном.

-         Кто? Кларк? – Она с удивлением смотрела на Лекса, непонимающе покачала головой.

-         Лана, я понимаю, у вас бывают размолвки, но сейчас не те обстоятельства, меня не интересуют ваши игры. Его родители пропали без вести, я не могу найти его целый день, еще немного и  Кларку обеспечены  неприятности с полицией. Ты знаешь, где он скрывается? Не бойся, я не выдам его.

 

-         Кларк?.. – Лана делала видимые усилия, пытаясь понять слова Лекса, но потеряв надежду кивнула отрицательно. – Ты что-то путаешь Лекс, я никогда не слышала ни о каком Кларке, а Кентов я знаю много лет, у них никогда не было детей.  

 

«Становится похожим на массовый психоз. Сперва Хлоя, за ней Лана отказываются припоминать Кларка. Или их накачали одинаковым наркотиком? Но в крови не обнаружили вредных веществ, за исключением… Что там говорила Хлоя?»  Он вспомнил слова юной журналистки о веществе в крови и решил обязательно наведаться в Медицинский центр. После разговоров с двумя свихнувшимися девицами его самого скоро отправят к психиатру. Надо же, кто такой Кларк Кент? Не смогла ответить даже шерифу.

 

 Постой… Адамс прекрасно знает Кентов, а уж Кларка и подавно, их пути пересекались не раз к обоюдному неудовольствию. Почему же она выясняла, кто такой Кларк Кент? Или у нее старческий склероз ? Рановато, миссис Адамс. Но и хитрым ходом следствия это назвать нельзя. Должно быть логическое объяснение.

 

А что если Лане показать фотографию Кларка, может, действие препарата, которым их обработали,  временное, сказали же лаборанты, что состав летуч.

Да, но где взять снимок Кларка, уж не в доме Кентов, это точно.

 

-         Лана, у тебя нет случайно вашего школьного альбома, - Лекс надеялся на успех, в Тэйлоне часто собирались выпускники.

-         Какой год выпуска тебя интересует?

-         Хочу посмотреть ваш школьный альбом, последний, если можно.

 

Лана молча пошла в подсобку и вернулась, неся в руках увесистую папку.

-         Вот, смотри, даже не успел запылиться. Но зачем тебе наши физиономии?  - Лана улыбнулась и лукаво подмигнула.

-         Мне нужна лишь одна, и, кажется,  я нашел ее.

 

Нет сомнений, это Кларк, улыбка от уха до уха. Ученик выпускного класса, успехи в истории, математике, увлечения, факультативы, кружки… Нет, он не сошел с ума, Кларк существует. Он развернул альбом к Лане и сунул ей под нос фотографию Кента. – А теперь узнаешь?

 

Через мгновение он пожалел о своей затее. Лана с улыбкой разглядывала фотографию, переводя растерянный взгляд со снимка на Лекса и обратно. Она поводила по лицу Кларка пальчиком, перелистнула следующую страницу, вернулась к созерцанию Кларка снова, прочла описание, тень пробежала по ее лицу. Она нахмурилась, пытаясь сообразить, что происходит, казалось, что-то проясняется в ее мозгу. И вдруг она прижала руки к вискам, скорчилась от боли. Когда она распрямилась, Лекс с испугом заметил кровь, текущую из носа Ланы. Она испугалась не меньше, схватила салфетку и, вытерев кровь, оттолкнула альбом.

 

 

 

 

Глава 20.  Медальон

 

Кларк вскочил и сел на постели. Его окружала полная темнота. Волосы на лбу слиплись от пота. Что за ужасный сон? И голова готова треснуть от боли как скорлупа ореха. Который час?

 

Он пошарил рукой рядом с кроватью. Странно, где тумбочка? И почему его кровать вдруг стала такой широкой и жесткой, где ночник? Нет… нет, это не сон. И это не дом Кентов, он не в своей тесной комнатке в мансарде.

 

Проклятие, «Криптон». Но где же он тогда, последнее, что он помнил, разговор с биологическим отцом в огромной комнате, странная слабость…  Он потер виски, шум в голове постепенно уменьшался, в сознание мягко  вплывали воспоминания последних дней. Краем глаза он увидел слабый источник света, как из конца тоннеля в темноте комнаты он разглядел светлый маячок.

 

Любопытство пересилило появившееся было желание откинуться на спину и закрыть глаза, Кларк медленно сполз с кровати и двинулся на ощупь. Ближе и ближе, свет становился ярче, теперь можно было разглядеть отблески света на старинной мебели, выхватывающие из темноты куски диковиной резьбы, покрывающей дверцы шкафов и подлокотники кресел. На небольшой прикроватной тумбе стоял высокий стеклянный сосуд, внутри теплилась обычная земная свеча, которую зажигала мать Кларка, когда порывы Канзасских ураганов обрывали линии электропередач.

 

Кларк, как зачарованный, смотрел на пламя земной свечи Чувство, что он находится у себя на чердаке, в сарае, было таким сильным, ему пришлось с силой зажмуриться и вздохнуть, чтобы прийти в себя.

 

Его взгляд скользнул дальше – слабое пламя выхватило из темноты лицо Джор-Эла, устремленное вверх, глаза его были закрыты,  он спал.

 

 От неожиданности Кларк отпрянул назад, повернулся, чтобы уйти, но тут на тумбочке что-то блеснуло. Он с интересом склонился к свече, чтобы разглядеть предмет. Медальон золотистыми бликами отсвечивал рядом с сосудом.

Кларк, колеблясь лишь секунду и протянул руку за вещицей. Его весь вечер не оставляло чувство, что медальон играет важную роль в жизни его отца. Что, если это ключ к побегу с Криптона, что если…

 

Вертя в руках кулон, он, сам того не ведая, привел в действие механизм, маленькая крышка открылась и… И у Кларка от удивления чуть не вырвался крик – с маленькой потемневшей фотографии на него смотрела Лана.

 

-         Что ты делаешь, Кларк? – голос отца вернул его к действительности.

Он снова в замешательстве посмотрел на медальон, скрывать было бесполезно, отец заметил медальон в руках сына.

 

-         Тебе не следовало брать чужие вещи без разрешения, разве этому не учат земных детей? – голос отца показался Кларку не таким сердитым, как он того ожидал.

 

 Он протянул ему медальон, отец бережно взял из рук сына вещицу и надел на шею. Возникла пауза. Даже при слабом отблеске свечи Кларк успел разглядеть страшный шрам на груди Джор-Эла. Он не мог отвести глаз, отец слабо улыбнулся, заметив, куда уперся взгляд Кларка.

 

 - Впечатляет, не правда ли? Да, в мое время детей воспитывали гораздо строже. Мой отец слыл жестким человеком и сильным правителем. Это… -   он коснулся груди. – Это… я получил по заслугам. Я позволил чувствам взять надо собой верх, и был наказан. Как видишь, с тобой я обошелся не так сурово, твой шрам был не так глубок и исчез после прекращения нашего воздействия. Но мой отец был более строгих правил… Я преклоняюсь перед ним.

 

Странные педагогические методы Криптона не пришлись по вкусу Кларку. Преклонятся перед силой и жестокостью? Вполне в их духе. Выходит, Джор-Эл просто ангел? Ему вдруг стало жаль отца. Разве мог он вырасти другим, учитывая окружающую его всепоглощающую власть  отца. Опять пришел на память Лайонел Лутор. Вот продукт воспитания отца, как две капли похожего на Лутора, ну, может, еще более могущественного и жестокого. Перед ним Джор-Эл или перед ним Лекс Лутор, повзрослевший на десятки лет?

 

 Внезапно его осенила догадка, ну как он мог забыть, хотя его можно простить, если жизнь перекраивают в течении одного дня, память может сыграть и не такую злую шутку.

 

-         Я знаю, кто это, - он кивнул на медальон, который Джор-Эл вертел в руке. – это Луиз, бабушка Ланы… Ты любил ее… отец?

 

Последнее слово далось Кларку с трудом, но такова уж была его натура, он готов был простить и забыть зло причиненное ему, когда обидчику самому было несладко.  Джор-Эл сильнее сжал медальон, пальцы побелели, но ответа не последовало. Кларк вдруг набрался смелости, и откуда она взялась после того, что узнал от Джор-Эла? Быть может, колеблющееся  пламя земной свечи, тихая грусть отца показались ему подходящей ситуацией для разговора по душам, напомнили ему, что Джор-Эл не такое уж чудовище?

 

-         Ты любил ее, - утвердительно кивнул Кларк. – вот почему ты был наказан, вот почему твой отец вышел из себя. Ты посмел проявить слабость и полюбить слабую никчемную землянку. Ты, наследник правителя…

 

-         Замолчи! – Джор-Эл впервые потерял контроль и продемонстрировал слабину, правда, он тут же спохватился. – Не делай поспешных выводов. Но… откуда ты знаешь… о Луиз? Лана, тебе рассказала Лана?

-         Я… видел твой дневник, - Кларк опустил глаза, ожидая очередной вспышки гнева, но, к его удивлению, Джор-Эл ничего не ответил. Подняв глаза, Кларк увидел, что медальон открыт, улыбающаяся «почти Лана» смотрит на его биологического отца с потемневшей фотографии.

 

Наконец Джор-Эл устало произнес:

-         Я предвидел, что правда всплывет когда-нибудь, об этом знал лишь мой отец. Но я оставил бортовой дневник спрятанным глубоко в стенах пещеры, никому не позволив коснуться Луиз, поэтому подробностей знать не мог никто, даже правитель Криптона. Я, воспитанный как наследник, не должен был скрывать от отца свою связь с землянкой. Я знал, что наказание будет страшным, в том числе и за укрытие бортового дневника, но признался во всем. Поверь, я испытал лишь облегчение, боль физическая помогла притупить боль в душе… но лишь на время. Когда я увидел ваше сближение с Ланой… Она казалась точной копией Луиз… Я не мог позволить тебе повторить мою ошибку.

 

-         Но… ты любил ее, земную девушку, она принадлежала той расе, которую ты презираешь, - Кларк надеялся затронуть последние живые струнки в жесткой душе отца, если она у него еще оставалась.

 

-         Луиз… Она не была похожа на землянок, попадавшихся мне на пути. Она была похожа на меня – ей не было дела до законов морали и мнения окружающих, она готова была переступить черту и отправиться со мной, куда бы я ее не позвал. Это была сильная женщина, преданная мне и понимающая меня ,  никогда больше я не встретил подобную Луиз. Она отличалась от землян… Что смогли сделать эти никчемные людишки? Только уничтожить ее своими безмозглыми жалкими планами.

 

Он с ненавистью отшвырнул вдруг медальон на пол.

-         Быть может, я бы набрался смелости и доставил  ее на Криптон, кто знает… Однажды такое уже случалось… Но тогда я бы принес горе и позор моему отцу, на это я пойти бы не смог. Нет, Луиз не суждено было очутиться на  Криптоне. Но проклятые земляне отняли у меня даже надежду видеть ее время от времени, я никогда не прощу этого земной расе.

 

Кларк начинал понимать происходящее. Вот откуда растет ненависть отца к Земле и ее обитателям.

 

-         Ты ненавидишь Землю из-за одного негодяя, принесшего боль и горе не только тебе, но и многим его окружавшим, ты не одинок в своих страданиях, как можно ненавидеть планету и всех жителей? Поверь, на Земле огромное множество добрых и честных людей и…

 

-         Сын,  отправляйся спать, сейчас глубокая ночь по земным меркам, нас ждут тяжелые будни, разговор окончен. И ты понимаешь, что все останется между нами, не так ли, Кал-Эл? – голос отца звучал, как лед.

 

 

 

 

Глава 21. Грэг & Сэсси

 

Грэг очередной раз уклонился от встречи с Джор-Элом, когда тот размеренной походкой шествовал по коридору. Попадаться лишний раз на глаза правителю не стоило. Тем более сейчас, когда ему приходилось изворачиваться из последних сил, только бы не показать, как он заинтересован в судьбе пленной землянки. Он и только он виноват в ее теперешнем положении.

 

Грэг  не узнавал себя. До встречи с Сэсси он жил спокойной жизнью, зная, что ничего не изменить, зная, где его место, зная, сколько ему осталось жить. Он не задумывался ни на секунду, перерезая горло врагу, выполняя очередное поручение Джор-Эла или Вир-Эла. В его мозгу не было места колебаниям, угрызениям совести, он не знал любви… Броня равнодушия защищала его, как и многих на Криптоне. Слабость – удел землян, поэтому они и покорятся нам рано или поздно, любили  повторять вожди.

 

Сам того не желая,  очутившись на Земле, вдохнув запретный воздух свободы и открытых чувств, Грэг уже никогда не станет прежним. Сожалел ли он?

 

Сэсси забрала покой его души, дав взамен надежду, что он еще успеет насладиться счастьем от одного ее прикосновения, взгляда, улыбки. Она сказала, что он не один на этом свете, она будет с ним всегда, она любит его.

 

Любит… Удивительное состояние. Ты хочешь быть рядом, защитить это нежное создание. Ты забываешь о презрении к тебе окружающих, ты забываешь обо всем. Только ты и Сэсси… Ты научился улыбаться, Грэг. Их называют слабыми, но кто из Криптонцев сильнее Сэсси? Смог бы кто-нибудь из нас шагнуть в неизведанное ради любви? Сейчас, среди ужаса, окружающего ее, она кажется такой спокойной, ее не волнует собственная судьба, она думает только о нем. Только сверхчеловек может преодолеть самый сильный инстинкт – самосохранения – и забыть о своей безопасности. Сможет ли он поступить также, сможет пожертвовать жизнью ради единственного, что  дорого ему?

 

Он стоял перед стеклянной стеной, которая была прозрачна лишь снаружи, находящимся внутри он  не виден. Точнее сказать, единственный объект изучений, находившийся там – его Сэсси.

 

На него не обращали внимания, он был на особом счету у Вир-Эла, и этого было достаточно для сотрудников. Они суетились, делали записи, переговаривались время от времени, обходя его стороной, как какой-то предмет мебели. Но и слишком долго глазеть на землянку Грэгу не стоило, возбуждать лишние слухи ему было не с руки. Стоило больших трудов убедить Вир-Эла, что она попала на корабль случайно, от Сэсси тогда ничего не добились, она молчала, в красивых карих глазах застыл страх. И только Грэг заметил, как слегка кивнула ему Сэсси, давая понять, что не выдаст его.

 

Отнеся ее молчание на счет привычного мнения о слабоумии землян, ее отправили в научный отсек. Нежданный подарок для местных ученых, заниматься изучением землян на живых примерах было для них непозволительной роскошью. Похищать землян, будоражить местную прессу, привлекать внимание  будущим колонизаторам не стоило.

 

Белые стены, белый пол. Длинный балахон до пят на Сэсси тоже белый. Она  забралась на белую койку, обхватив колени руками и тихонько покачивалась, шевеля губами. Наверное, напевала что-то. Как бы ему хотелось очутиться рядом с ней, обнять и никогда не отпускать, и снова почувствовать себя свободным, сильным, любимым. Но проклятый страх, въевшийся за годы в каждую клеточку тела, не позволит. «А Сэсси? Выходит, она сильнее тебя, Грэг… Она с Земли, вот что дает ей силу, там любовь, там я стал другим…»

 

Неожиданное решение пришло само собой: он спасет ее, а значит и себя, они вернуться туда, где им было хорошо вдвоем, он покинет когда-то родной для него мир, ставший теперь ненавистным и чужим. Он будет счастлив лишь на Земле.

 

Приняв такое, еще несколько дней назад невероятное, решение, он почувствовал облегчение, как будто он уже совершил задуманное. Но мозг уже был занят составлением планов, а не мучительным и беспомощным созерцанием, с надеждой на спасение жизнь его повернула на дорожку посветлее.

 

Грэг даже усмехнулся, украдкой, чтобы никто не заметил, расправил ссутуленные плечи.  Подойдя вплотную к стеклу, он положил ладонь на холодное стекло, представив, что проводит рукой по мягким волосам Сэсси. И от неожиданности чуть не вскрикнул. Сэсси подняла голову, пристально посмотрела в затуманенную для нее стеклянную стену и вдруг, улыбнувшись, кивнула  головой.

 

 

 

Глава 22. Дневник Хлои.

 

Хлоя покачивалась на стуле, грызя карандаш. Она смотрела на макет первой страницы Факела, пытаясь проверить ошибки, но мысли ее были далеко от расписания уроков и сообщения о победе «Воронов» над школьной командой  Грандвиля.

 

События последних недель просто кричали, что происходит что-то из ряда вон выходящее, даже для Смолвиля, что она на шаг от разгадки, но этот шаг ей не удавалось сделать, как она ни старалась.

 

Стены Факела всегда помогали,  последнее прибежище, где хоть что-то вставало на свои места.  

 

Она пошарила в сумке, висевшей на спинке стула, и достала маленький черный диктофон. Только он  и спасал, с ним она решила делиться мыслями, вести дневник, иначе можно было сойти с ума от отчаяния, охватывавшего ее, когда она очередной раз упиралась в стену в своем расследовании. Она нажала клавишу:

 

«… Я только что из Медицинского Центра. В крови Ланы и Пита обнаружено вещество неизвестного происхождения. По слухам, то же, что и вызвало подозрительное недомогание Марты Кент в прошлом году.

  Пит не приходит в себя. Шериф подозревает всех и вся. Кенты по прежнему не найдены…

 Факел разгромлен, в который раз, почему я не удивляюсь? Полиция проводит обыск, один нахал влез в мой личный архив, ненавижу полицейских. Он обнаружил несуществующего сотрудника школьной газеты по имени Кларк Кент, и  Адамс принялась за меня с удвоенной энергией. Откуда взялся этот Кент? Убью Пита, если это его очередная шутка…»

 

 «Едва успела перевести дух после ухода Адамс, появился Лекс. Ему-то что надо в Смолвиле, в Факеле? Он ничего не делает просто так, если появляется Лутор, запахнет жаренным, наступит мое время. Он был скользким, выведать ничего не удалось, что же с тобой, Хлоя? Где твой репортерский талант?

Попросила узнать о Кларке Кенте, компьютеры были в распоряжении Лутор Корпорейшн, может, это выходка тамошних программистов? Лекс отреагировал странно, но обещал помочь…» 

 

«Сегодня в Тэйлоне Лана вдруг расплакалась и убежала к себе наверх. Нервный срыв? У нашей Ланы?

 

   Отнесла чаю и еле допыталась, что приходил Лекс и расспрашивал о Кларке Кенте. Опять пресловутый Кларк. Попыталась выяснить подробности разговора, но Лана в шоке, жалуется на головную боль, а при слове «Кларк» ее просто трясет. Что бы это значило? Но появилась зацепка, наш невидимка материализуется из воздуха – его фото есть в школьном ежегоднике. Ну и ну, кто-то шутит по крупному»

 

«С утра размолвка с директором, неплохое начало дня, он недоволен, что школой интересуется полиция, как будто я  в восторге. Но нет худа без добра, подслушала его разговор с управляющим, снова Кларк Кент! Они обнаружили лишний школьный ящик, хозяина не нашлось, взломали замок и нашли там учебники и тетради с его именем. Дело принимает интересный оборот, вот это удача, Хлоя! Спасибо Смолвилю, загадкам нет конца.   Побывала в школьной библиотеке – так и есть, о Кларке пара слов в ежегоднике  и фото.

 

Улыбающаяся физиономия, темные волосы, зеленые глаза… Попыталась вспомнить, где я его видела, но страшно разболелась голова, пойду домой, на сегодня с меня хватит…»

 

«… Еще одна сенсация ( о которой никто не услышит, полиция не допустит). Отпечатки пальцев, найденные в факеле после разгрома. Четыре экземпляра вполне объяснимы: Я, Лана и Пит, еще одни не опознаны. Но двое других… Мой источник в полиции умолял меня  не болтать об этом, черт, и зачем я пообещала? Но я ведь только тебе, мой дневник. Не выдашь? Эти отпечатки… они не могут принадлежать людям, таких  линий не встречается ни у одних народов мира. Нашего мира… Боже мой, зеленые человечки. Хлоя, сходишь с ума»

 

«…У Ланы новый друг, симпатичный парень, переехал из Метрополиса с родителями, они богаты. Лана не похожа на себя. Счастлива, но… не слишком ли? Она выглядит как персонаж мыльной оперы, постоянная улыбка на лице, яркая одежда, косметика. Я рада за нее, после Уитни у нее никого не было.

 

  Если бы не одно «но». Кто же тогда плачет ночью, когда все в доме стихнет?

Обычный ответ: «Все нормально, Хлоя» Меня не устраивает, она замкнулась как раковина захлопывает створки, впуская только пищу, воду и самое необходимое. Мы становимся чужими, я не понимаю ее, что-то не так. Лана, что с тобой? Я найду ответ».

 

«…Пора заняться странной гибелью фермеров. Сегодня поход на ферму Кентов, надеюсь, с полицией там не столкнусь.

Стою у входа. Сюрприз за сюрпризом. Ферма принадлежит Лексу, об этом гласит предупреждающая надпись на опечатанной двери, но когда это меня останавливало? Что ему нужно в Смолвиле? Пока он ничем не помог мне в разгадке тайны Кларка. Наведаюсь в замок . И еще одна мысль не дает мне покоя – Кларк Кент, однофамилец? Не так уж много Кентов в Смолвиле, практически одни только Марта и Джонатан. Может, в их доме я найду разгадку тайны несуществующего школьника?

 

Дом выглядит так, словно по нему пробежала орда кочевников, или как мой после очередной вечеринки.

 

  Интересовались фотографиями? Весьма подозрительно… Многие уничтожены… Что хотели скрыть? В комнате для гостей наверху кто-то жил, не может быть сомнений, но вычищено все – ни одежды, ни документов… Хлоя, тебе везет, кажется, ты напишешь самый интересный репортаж в своей жизни.

 

Вижу, не я одна интересуюсь Кентами, кто-то в их старом амбаре. Только бы не Лекс, вот будет конфуз, как я объясню взлом двери? Хорошо, что моей машины не видно со стороны дороги, подкрадываюсь к сараю. Наверху кто-то есть. Хлоя, сейчас найдешь неприятности, шишка еще не сошла со лба. Похоже, меня испугались не меньше, улепетывают во все лопатки. Что?! Индейцы?! Кавачи… Им-то что  надо на ферме? Мародеры?

 

 Вхожу на чердак, выглядит как жилое помещение, здесь ощущается чье-то незримое присутствие, здесь кто-то жил. Джонатан, когда Марта выгоняла его после ссоры? Нет, поищи версию получше. Что это там под столом? Учебники - история, алгебра… за 2003 год, наша школьная программа… Не Джонатан же собрался в школу?

 

 Интересно, телескоп, выглядит так, словно не так давно им пользовались, не слышала, чтобы Кенты увлекались астрономией… Только этого не хватало, машина Лекса! Сейчас заметит моего жука…” 

 

 

Глава 23. Грэг & Кларк.

Второй раз приходилось Грэгу тащить наследника Криптона, и снова это была задача не из легких, парень был тяжел, как  свинец.

 

Он едва успел вернуться из научного отсека, чтобы Вир-Эл не заметил его отсутствия, и явиться на вызов. Очевидно, афишировать присутствие наследника на «Криптоне» пока не собирались, раз Вир самолично пыхтел, таща Кларка за ноги в покои правителя.

 

      Вид у Кларка был неважный, так не выглядят люди, которых сморил здоровый сон. Грэг видел, как Вир-Эл пару часов назад усердно сдабривал еду Кларка красным раствором. «Не иначе, собираются подсунуть ему красный криптонит», - мелькнула у Грэга мысль, не вызвав особого сожаления к молодому Элу. Он не любил Джор-Эла, почему он должен любить его отпрыска?

 

Но сейчас, глядя на Кларка, без движения лежащего на кровати, он вспомнил, как яростно сопротивлялся тот, цепляясь за чужую для него планету из последних сил. Его друзья пытались помочь, не зная даже, какой силе им придется противостоять. Снова непостижимые для криптонца земные отношения – любовь, дружба…

 

Грэгу невольно стало жаль парня. Он провел лишь несколько дней на Земле, но успел поддаться ее чарам безвозвратно. А каково Кларку, прожившему почти всю жизнь на голубой планете, в окружении любящих его людей, не помышляющему о судьбах целых народов.

 

  И еще ему пришлось оставить любимую девушку… У Грэга до сих пор стоит в ушах отчаянный крик Кларка: «Лана!» Каких-нибудь пару месяцев назад ничто не шевельнулось бы в душе Грэга при этом воспоминании, но сейчас в его душе жила Сэсси, убирая грязь, накопившуюся там за много лет, освещая все темные уголки своим тихим мягким светом. Если бы у Грэга отняли навсегда Сэсси, если бы он так отчаянно выкрикнул ее имя в последний раз? Он посмотрел на наследника другими глазами. «А он отдал бы многое, чтобы вернуться на Землю. На Землю…»  И неожиданно Кларк обрел союзника в своей борьбе.

 

 

Глава 24. Лекс: на распутье.

 

 Какая-то чертовщина, даже с поправкой на Смолвиль.

 

 Лекс сидел в «Порше», двигатель заглушен. Грунтовая дорога сузилась, и листья кукурузы свешивались прямо на кожаные сиденья.

 

Итак, что мы имеем?

Кенты исчезли. В доме происходят обыски, стоит ему отлучится в Метрополис. А шерифу наплевать, раз дело касается его, Лутора. На Лану, Хлою и Пита совершено нападение, и они потеряли память. Но самая главная загадка – Кларк. И почему-то я не удивляюсь.

 

Непостижимым образом все в Смолвиле как сговорились и отказываются беседовать о Кларке Кенте. У одних его вопросы вызывали недоумение, у других испуг и подозрительность, третьи, он уверен,  просто крутили пальцем у виска, стоило ему отвернуться.

 

 Лана, любившая Кларка, еще недавно со слезами на глазах открывающая душу Лексу, прося совета в разрешении запутанных отношений с Кларком, даже от нее он не добился правды. А ее реакция на простой вопрос о Кенте была такой неожиданной, что Лекс отругал себя за поспешность и оставил надежду добиться от нее информации.

 

Да ему и самому порой казалось, что он сходит с ума и Кларк – плод его больного воображения. И тогда Лекс возвращался в замок, отпирал свою тайную комнату и со стен и экранов компьютеров на него вновь смотрел он, человек-загадка. Вот же они, материалы о Кларке, собранные с таким трудом, по крупицам. Разбитый Порше с разорванной металлической крышей смотрел на Лекса пустыми глазницами фар.

 

Шаг за шагом он приближался к его тайне, он уже не сомневался, что Кларк многое скрывает. На что он надеялся, кого хотел обвести вокруг пальца? Если Луторы беруться за дело, они доводят его до конца, чего бы это ни стоило.

 

“Кларк сказал, что я становлюсь похожим на отца? А я даже рад этому. Когда отец был жив, я черпал свои силы в борьбе с ним, я надеялся, что дружба с тобой и твоими родителями вытянет меня из омута черной ненависти, но… Теперь Лайонел мертв, я свободен, но и ты теперь мертв для меня, Кларк, взамен ненависти к отцу пришла ненависть к тебе.  Сильное чувство – хороший жизненный стимул, у тебя есть любовь – Ланы, родителей, друзей. А у меня будет ненависть, я узнаю, наконец, твой секрет, и если он принесет мне выгоду, тебе от меня не уйти.

 

Что предпринять? Обратиться к шерифу с просьбой о розыске? Нет, привлекать внимание  полиции не хотелось… Лана вне игры, Пит долго ничего не скажет, Хлоя… Надо бы взяться за нее. Она просила разузнать о Кларке, неужели ничего не помнит? Или это ловкий журналистский ход? Маленькая хитрая лиса, она наверняка учуяла запах сенсации и ведет собственное расследование. Надеюсь, Хлоя, ты поделишься со старым другом?”

 

Лекс открыл дверцу бардачка и, пошарив, достал смятую бумажку. Адрес, который дал ему Морган. Номер телефона отсутствовал, значит дешевые апартаменты, единственный аппарат внизу у регистратора. “Связываться или нет с Морганом? Он намекал, что владеет ценной информацией о Кларке. Не похоже, чтобы он блефовал. В конце концов, что я теряю? От старого бродяги всегда можно избавиться”.

 

Лекс не замечал, но рассуждал почти как Лайонел. Если полгода назад он еще поколебался бы, отправлять Моргана на тот свет или нет, сегодня его не озаботили угрызения совести. Он устал вести игру по правилам, когда весь мир обходит их и забавляется им, Лексом, сгибая, как безвольную былинку на ветру. Он положит этому конец, теперь и у него появятся крепкие когти и острые зубы.